Теория катастрофы - Страница 50

В аудитории возникло оживление: кое-кто стал уныло пожимать друг другу руки, другие — сочувственно хлопать соседей по плечам.

— Профессор, а могут генетики заставить тупых мух поумнеть? Хотя бы их потомство?

— Учёные учились исправлять генетические дефекты именно на дрозофилах, — сказала профессор. — Например, мутация eyeless приводит к полному отсутствию глаз у дрозофилы. Генетики пересадили слепой мухе ген, отвечающий за развитие глаз у мыши. У потомства таких слепых дрозофил выросли не только обычные глаза, но ещё и тридцать дополнительных небольших глаз — на локтях, на антеннах, под крыльями…

— Вот это да! — восхитились в зале. — А мозги можно в разных местах вырастить?

Профессор улыбнулась и продолжила лекцию:

— Брачные ритуалы дрозофил тоже обусловлены генетически. Сексуально привлекательная муха правильно танцует, жужжит и пахнет. Брачные танцы фруктовых мушек сопровождаются ритмической «песней любви» длительностью пятьдесят пять секунд…

Профессор указывала на мутации в ДНК и объясняла, к чему приводят данные генетические нарушения:

— Мутации cacophony и dissonans влияют на музыкальные способности мух-самцов, а к фальшивому пению самки относятся отрицательно.

— Мутанты по гену hni (he is not interested) вообще не склонны к браку.

Шум в зале заставил профессора усилить голос.

— Дрозофилы-мутанты по гену platonic нормально ухаживают, но не идут дальше.

— Мутации по гену fruitless полностью изменяют половое поведение самцов: они игнорируют самок и интересуются только самцами, запахом стимулируя ухаживание за собой других самцов.

— Мутанты по гену slaggish равнодушны к самкам в условиях темноты, а на свету ухаживают одинаково интенсивно и за самцами, и за самками.

— Мутантные самки по гену lesbian демонстрируют по отношению к другим самкам поведение, характерное для самцов.

— Мутантные самцы по гену voila ухаживают и за виргинными самками, и за зрелыми самцами.

В нарастающем шуме раздался весёлый крик маркиза Гейлорда, который всегда радовался возможности сделать кому-нибудь гадость:

— Профессор, вы сейчас оскорбили все сексуальные меньшинства разом, нарушив тем самым ООНовский закон. Значит, гомосексуализм — не стиль жизни, а мутация, генетическая болезнь! Правильно, давно пора вывести этих разноцветных на чистую воду!

Гейлорд был отвратительно злораден.

Профессор нахмурилась:

— Люди гораздо сложнее мух. Генетику человека мы рассмотрим позже.

— Да ладно, — не успокаивался маркиз, — разве не видно, к чему вы клоните!

— Я — учёный, — сухо ответила профессор Франклин, — и не клонюсь ни под ветром, ни под давлением общественной среды. Сегодняшнее занятие посвящено хорошо известным научным фактам, относящимся к генетике поведения дрозофил. Эти научные данные можно скрыть, но их нельзя изменить или вольно интерпретировать вне контекста генетики фруктовых мушек.

Франклин прошлась по аудитории:

— Могу утверждать, что каждый человек — мутант по десяткам и сотням генов. Но даже мутант должен оставаться человеком. Главное в человеке — не его брачные ритуалы, а способность быть разумным и толерантным существом.

Профессор остановилась возле маркиза, сразу съёжившегося. От выражения её лица хотелось спрятаться под стол.

— Даю вам индивидуальное задание на зимние каникулы: посетить госпиталь для слабоумных детей и написать об этом отчёт. Надеюсь, там вы поймёте, по поводу каких мутаций нужно переживать людям в первую очередь. Ваша реплика показывает — сколько проблем, ссор и, буквально, смертельных обид ждёт человечество, если оно захочет судить о каждом по его генам. Как генетик и человек, я утверждаю, что друг друга надо судить по поступкам и по взаимной доброте…

Потяжелевшая тишина закончилась радостным звонком. Аудитория зашевелилась, кто-то встал с места.

— Сидеть! — вдруг рявкнула профессор Франклин. — Я ещё не закончила занятие!

Это было так не похоже на добрейшую преподавательницу, что студенты поражённо застыли за партами.

— Классическая генетика не отражает всей сложности биологических процессов и не может рассматриваться в отрыве от эпигенетики, посвящённой взаимодействию ДНК с белковой средой. Вскоре мы изучим гистоновый код и нуклеосомы, активирование и пассивирование разных участков ДНК, а также эпигенетические процессы метилирования, убиквитинилирования и АДФ-рибозилирования.

Речь профессора была жестока!

— Клетки печени и мозга обладают одинаковым набором генов, но имеют разные приказы организма на их активирование, то есть на производство белков, из которых строится клетка. В результате мы получаем весьма различные клетки и органы. ДНК — не абсолютный закон, однозначно определяющий умственные качества, характер, физическое развитие и болезни человека. Ваша жизнь зависит во многом от вас — ведь сила мышц растёт не из генов, а из тренировок.

Франклин сделала паузу и обвела студентов пристальным взглядом.

— Не поддавайтесь генетическому фатализму! Генетика вручает нам книгу нашей судьбы, но, согласно эпигенетике, от нас зависит — какие страницы этой книги читать и с каким чувством. Более девяноста пяти процентов генома человека и шимпанзе идентичны. Но обезьяны и люди очень различно используют свои геномы. Наследуется не только ДНК, но и способ её прочтения, гораздо более пластичный и изменчивый. Всё, что мы сейчас делаем: учимся, едим, сердимся, курим, пьём лекарства, алкоголь или наркотики, — влияет не только на нас, но и на наших детей и внуков.