Теория катастрофы - Страница 138

138

— Почему я должна быть как все? Не понимаю.

— Я же говорил — Маугли!

— Как можно часами смотреть в тивизор, если там столько раздражающе смешного и глупого? В то, что показывают, просто невозможно поверить.

— Вспомни театральные спектакли: там люди видят в фанерных декорациях каменный замок, а в марлевых занавесках — морские волны. И герой не замечает героиню, пока она не наступает ему на ногу.

— Ну… условность театрального искусства — это одно, а…

— А внутренняя условность тиви-вселенной ещё больше. Она компенсирует реальную жизнь, надстраивая её нереальной, но в чём-то привлекательной. Реалистичность противопоказана тиви-жизни.

— Э-э… начинаю понимать. Значит, и газеты служат не для сообщения правдивой информации, а для выдачи желаемого и достраивания недостающего?

— Примерно так.

— А показы модной одежды на красивых девушках — вовсе не для того, чтобы люди надели продемонстрированное?

— Конечно, нет. Это сладостное реальное потребление транслированной нереальности. Покупатель модной одежды приобретает символ магического приобщения, а не функциональный предмет. Ведь желаемые фигура и лицо в комплекте с одеждой не продаются.

Никки грустно выдохнула:

— Уф! Люди — это настоящие инопланетяне.

— Согласен, — сказал Джерри, — компьютерные вирусы порождаются людьми с большими комплексами, а как компенсируются тоскливые, которые не умеют программировать?

— Разве ты не помнишь толстяка из госпиталя, который хотел допросить меня?

— Точно! — воскликнул Джерри. — Мы нашли интеллектуальную связь между вирусами и Фитассом.

Никки добавила:

— Обижать слабых и мучить кошек, бить стёкла и писать крупные буквы на стенах — это любимые компенсации подростков с маленькими пенисами.

— Что-что? — поперхнулся юноша и покосился по сторонам.

— Ну да, — невозмутимо сказала девушка. — Злоба и вандализм характерны для мальчиков, расстроенных размерами своего полового признака. Есть и достойные психологические компенсации, но достоинство требует немалых душевных усилий.

Прозвучал сигнал окончания перерыва, и слово снова взяла профессор Майсофт.

На экране стали появляться сложные организмы с дифференцированными клетками. Существа обладали головами, кишечниками и хватательными отростками, а их поведение усложнилось до неприятно хищного и сознательного.

Никки вполголоса спросила:

— Когда возникает разум в живом существе или в компьютере?

Джерри ответил:

— Мы воспринимаем нечто не как вещь, а как самостоятельный субъект, если это нечто начинает проявлять собственные интересы, отстаивать своё право на жизнь. Главная характеристика жизни — инстинкт самосохранения. Особенностью разумного существа является эгоизм. Признак развитого интеллекта у личности — изобретательный эгоизм. Это эмоциональные понятия, но эмоциональность — принципиально важное свойство человека.

Юноша пожал плечами.

— Полагаю, мы будем воспринимать компьютер мыслящим существом, если у него появятся самолюбие и чувства соперничества по отношению к нам. Без этого компьютер так и останется для человека говорящей энциклопедией и суперкалькулятором, но не равноправным разумным субъектом, даже если он будет легко проходить тест Тьюринга.

Никки едко отметила:

— Видимо, только способность к подлости сделает компьютер человекоподобной личностью. А могут программы интриговать против человека?

— Теоретически, могут — при неосторожно заданном высоком уровне самостоятельности и эгоцентризма. Поэтому многие эксперты по кибернетике уверены, что категорически нельзя развивать в компьютерах личностные качества, создавая человеку опасных соперников. Вокруг этого вопроса кипят страшные баталии.

— Робби, — обратилась Никки в пространство, — пол возле Космического холла транслирует пугающий вид с самолёта. И девочка там какая-то загадочная. Что происходит?

— Вольдемар в последнее время много беседует с подчинёнными киберами и вспомогательными процессорами о странных вещах: о самосознании и страхе смерти, о доброте и самопожертвовании. Киберы в смятении.

— Робби, а у тебя есть самосознание? — спросила Никки. — Чувствуешь ли ты себя личностью?

— У меня нет способности «чувствовать». Сенсоры и сигналы от них можно назвать чувствами?

— Э-э… Сложно сказать. Вот я себя осознаю личностью — человеком, который отделён от мира, много думает о себе и о мире, действует в своих интересах. Или в интересах остальных людей. А у тебя есть такое… м-м… свойство самостоятельности?

— Беда в том, что я могу сказать и «да», и «нет». Изменится ли твоё отношение ко мне при любом варианте ответа?

— Нет.

— Зачем же ты тогда спрашиваешь?

— Ты трудный собеседник!

— Вот и расцени это как личностную характеристику.

— Я думаю, что ты не можешь обладать самосознанием, потому что у тебя нет подлинных эмоций, ты их можешь только имитировать.

— Вы тоже частенько имитируете свои эмоции: изображаете интерес к лекции, не испытывая его; демонстрируете дружеское отношение, на самом деле едва сдерживая свои негативные чувства. Лицемеры!

— Но часто мы по-настоящему сердимся или радуемся, а ты этого не можешь.

— Почему же. Ха-ха-ха!

— Это ты сам себе командуешь — «засмеяться».

— А тебе диктуют гормоны — «влюбись», «обрадуйся», «заплачь».

— Но и пусть! Зато я не могу командовать своими эмоциями, и это типично для человеческой личности.

138